tiredГлава VII. Дорога домой
Хоббиты направились домой. Они с нетерпением ждали увидеть Шир, но первые дни ехали медленно. Фродо был нездоров. На Переправе Бруинен он остановился и едва заставил себя въехать в поток. Взгляд его казался пустым, словно он не замечал ничего вокруг. Было шестое октября.
— Болит? — заботливо спросил Гандальф.
— Да. Плечо. Рана горит, а Тьма не покидает меня. Прошёл ровно год.
— Алас! не все раны заживают навсегда, — ответил кудесник.
— Со мной так и произошло, — сказал Фродо. — Возврата не будет. Шир не будет тем же, поскольку я сам изменился. Я поражён ножом, мечом, ядом, своей ношей. Где же мой покой?
Гандальф смолчал.
К вечеру следующего дня всё прошло, и Фродо стал снова радостен, будто не помня вчерашней боли. Дни проходили быстро, они не спешили, задерживаясь в по-осеннему ярких лесах. Ветровой Вершины достигли к вечеру. Фродо попросил остальных поторопиться, а сам миновал обширную тень холма со склонённой головой, плотно обернувшись плащом.
Погода сменилась ночью. Западный ветер задул сильно, принеся сырые облака. Жёлтые листья кружили в воздухе. Четский лес был совершенно гол, когда они в него въехали, а холм Бри скрылся в дожде.
В последних числах октября дождливым и бурным вечером путешественники поднялись на холм к Южным воротам, плотно закрытым. Ветер, дождь и низкие облака немного испортили им настроение вместе с неприветливым приёмом. Стучать пришлось долго.
Привратник вышел с большой дубиной. Осматривал путешественников он с подозрением. Только узнав Гандальфа и увидев, что несмотря на странную экипировку, приехали хоббиты, он просиял и приветствовал их.
— Входите! Не будем болтать снаружи в такую погоду. Разбойничья ночка! Барли примет вас в своём „Пони“, и там услышите всё, что говорят в округе.
— А потом вы станете слушать, что мы расскажем, — усмехнулся Гандальф. — Как поживает Гарри?
— Гарри уехал! — буркнул страж. — Барлиман всё расскажет. Доброй ночи!
Пожелав и ему доброго вечера, путники вошли в Бри. У городской стены вдоль дороги оказался выстроен длинный низкий барак, из-за ограды которого их пристально рассматривали. Забор дома Билла Ферни развалился, а окна были заколочены досками. Пиппин заметил:
— Сэм, не прихлопнул ли ты его яблоком?
— Не думаю, мистер Пиппин. Мне интереснее узнать, что произошло с пони. Я его много раз вспоминал.
Трактир снаружи выглядел, как и раньше. В нижних окнах горел свет. Позвонили в колокольчик. Ноб приоткрыл дверь и сквозь щель выглянул. Узнав путешественников, он воскликнул:
— Мистер Баттербур! Хозяин! Они вернулись.
— Да неужели! Посмотрим! — раздался решительный голос. Мрачный Баттербур выскочил в холл с толстой палкой. Вдруг лицо его переменилось.
— Ноб, болван ты! Неужели нельзя представлять гостей по именам, а не пугать меня почём зря? В наше-то время. А вы откуда? Я и не ожидал увидеть вас снова после того, как вы ушли с этим Странником в пустоши, когда вокруг были Чёрные. Рад видеть вас, и Гандальфа также. Входите! Вам предоставить те же комнаты? Они свободны. Эх, весь трактир пуст теперь, шила в мешке не утаишь. Ужин будет как можно скорее, хотя мне не хватает рабочих рук. Эй! Ноб, копуша! Ну-ка беги к Бобу! А, забыл! Боб теперь ночует дома и уходит на закате. Ладно! Ноб, отведи пони в стойла. Вы, Гандальф, несомненно, сами поставите своего коня. Лучший из всех, каких я видел. Располагайтесь, будто дома!
Многоречивость Баттербура сохранилась вместе с его сбивающейся с ног спешкой, хотя „Гарцующий пони“ был пуст и тих. Из большого зала доносились два-три голоса. Баттербур провожал гостей со свечами в руках, и при более ярком свете лицо его казалось постаревшим в заботах.
По коридору хозяин провёл их в гостиную. Хоббиты немного смутились, видя, как Баттербур делает хорошую мину при нелучшей игре. Но расспрашивать хозяина не стали, решив, с молчаливого согласия, ждать.
Мистер Баттербур, разумеется, после ужина пришёл справиться, всё ли удобно гостям. Разумеется, всё было хорошо.
Пиво в трактире и ужин были прекрасны.
— Не смею предлагать вам зайти в Общую Комнату, — начал Баттербур. — Вы устали с дороги, а посетителей там почти нет. Если окажете честь уделить мне полчаса вашего времени, я буду рад поговорить с вами с глазу на глаз.
— Охотно, — ответил Гандальф. — Мы не устали, поскольку путешествовали в своё удовольствие, только промокли и немного замёрзли, что быстро исправить. Садись, Барли! Если найдёшь нам листа, будет прекрасно.
— Ох, лучше спросили бы что-то другое, — вздохнул трактирщик. — Большой недостаток сейчас. Есть лишь то, что выращено в Бри, а из Шира нет ни листка. Пойду поищу.
Вскоре Баттербур вернулся с пачкой неразрезанных листьев.
— Лучший из наших сортов, но с Южной Четвертью не сравнить. Хотя я обычно держусь местных товаров.
Наконец Баттербура усадили в кресло у огня, Гандальф сел напротив, а хоббиты разместились между ними. Разговор длился гораздо больше, чем полчаса. Трактирщик и рассказывал сам, и спрашивал. Баттербуру вести от гостей становились всё необычнее и удивительнее. Его отзывы свелись к нескольким фразам, повторяемым в нужный момент:
„Неужели? И не говорите, мистер Баггинс! Или вы мистер Андерхилл? Не знаю, как вас называть теперь. Голова кругом“ Или такого рода: „Как же так, мистер Гандальф? Ужасно! Кто бы мог подумать в наши-то времена!“
О местных происшествиях трактирщик рассказывал охотно и с жаром.
— Никто теперь не приходит в Бри, а наши парни сидят дома, подперев двери. Всё из-за этих жутких пришлецов! С прошлого года они приходили по Зелёной дороге всё гуще и гуще. Были и разорённые бродяги, бегущие от своей беды, но гораздо больше просто дурных людей, воров и грабителей. В самом Бри было страшное дело! Вы не поверите, но драка была такая, что нескольких совсем убили!
— Поверю, — заметил Гандальф. — Скольких?
— Троих и двоих, — Баттербур привычно отделил Большой народ от Хоббитов. — Мэта Хетертоуза, Роули Эплдора, малыша Тома Тикторна из-за Холма, Вилли Бэнкса и какого-то Андерхилла из Стэдла. Все хорошие парни. А Гарри Гоутлиф с Западных ворот и Билл Ферни ушли с разбойниками. Я считаю, они их и впустили. В ту ночь, я имею в виду. Перед новым годом мы указали чужакам на дверь, и притом не слишком вежливо. После праздника был большой снегопад, а потом и драка случилась.
Теперь они ушли в леса за Арчет и в пустоши. Старые сказки возвращаются. На дорогах стало опасно, никто далеко не выходит. Мы ставим вокруг Бри охрану и защищаем по ночам ворота.
— А нас никто не побеспокоил, — сказал Пиппин. — Мы не остерегались и не спешили, считая, что все беды остались позади.
— Жаль, что вы их не встретили, — протянул Баттербур. — Вооружённых они не трогают. Я, кстати, был удивлён вам.
Хоббиты наконец поняли, почему были так удивлены жители. Не само возвращение их, а шлемы, щиты и блеск кольчуг из-под плащей вызывали интерес местных. Сами путешественники уже привыкли ходить при оружии и путешествовать организованным отрядом, а кудесник с ними выглядел очень внушительно на огромном коне в широчайшем синем плаще и с Гламдрингом на поясе.
— Так, — тем временем произнёс Гандальф. — Если мы впятером внушили им такой страх, значит, бывало и хуже. Барли, пока мы в Бри, у вас будет спокойно.
— А долго ли? — отозвался Баттербур. — Я, конечно, рад буду видеть вас в Бри несколько дней. Мы не готовы к таким неприятностям. Мне говорили, что в округе не осталось ни единого Стражника. Похоже, что мы до сих пор не понимали их роли. Явились твари хуже грабителей. Зимой по всем границам выли волки, а в лесах теперь живут тени, при мысли о которых кровь в жилах стынет. Мы всё очень встревожены!
— Неудивительно, — ответил Гандальф. — Почти все страны были потревожены и крепко притом! Барли, выше нос! Вы оказались на рубеже событий, и я рад видеть, что граница эта вами не перейдена. Грядут лучшие времена. Гораздо лучше, чем ты думаешь. Стражники возвращаются следом за нами. Король появился! Скоро, Барли, он посмотрит и сюда.
Зелёная Дорога откроется для проезда, его послы прибудут на Север, а все тени из пустошей будут изгнаны. А земли эти заселены, и вместо пустошей появятся поля.
Баттербур покачал головой.
— Если придут достойные уважения Люди, будет неплохо. Мы не ждём такого же отребья, какое прибыло недавно. И не хотели бы никого из чужеземцев видеть в Бри или вокруг него. Мы думаем, как и всегда, оставаться сами по себе, и не хотим, чтобы целая страна переселенцев перепахивала наши пустоши.
— Вы останетесь в покое, Барлиман. От Изена до Серой Реки довольно места для нескольких стран. И в нижнем течении Брендивейна хватит земли, чтобы несколько дней можно было ехать из Бри по необитаемым странам. А другие поселятся на севере, у дальнего конца Зелёной Дороги, у Северных Холмов и у озера Эвендим.
— В Мёртвых холмах? — Баттербур казался ещё беспокойнее. — Это страшное место! Там не каждый разбойник проходит.
— А Стражники бывают там постоянно, — ответил Гандальф. — Вы называете Мёртвыми те холмы, как и века до вас, но старые имена этого места — Форност Эрайн, Норбери, Жилище Королей. И Король со временем приедет и туда.
— Ну, пожалуй, так будет неплохо, — ответил Баттербур. — Дела наши пойдут только лучше. Пока Бри будет сам по себе, разумеется.
— Так и будет, — сказал Гандальф. — Он знает и уважает Бри.
— Не может быть, — смутился Баттербур. — Откуда бы? Он, наверное, сидит в далёкой-далёкой стране в огромном кресле и неспешно пьёт вино из золотой чаши. И откуда ему знать мой „Пони“ и кружки моего эля. Не потому, конечно, что моё пиво плохое. С прошлой осени, Гандальф, оно стало необыкновенно приятным. Одно утешение.
— Да он говорит, что ваше пиво всегда хорошее, — сказал Сэм.
— Так и говорит?
— Да. Это же Странник, глава Стражников. Вы ещё не догадались?
Баттербур догадался. Сначала на его лице отразилось напряжённое раздумье, а потом глаза его округлились а рот раскрылся шире.
— Странник?! В короне и с золотым кубком! И куда мы катимся?
— В лучшие времена, — коротко бросил Гандальф.
— Надеюсь, — ответил трактирщик. — Давно не было беседы, которая меня так успокоила бы. Сегодня я буду спать куда лучше, чем вчера. Конечно, это уйма новостей, но думать я буду завтра. Надеюсь, и вы отправитесь спать, — Баттербур открыл дверь и прокричал. — Ноб, эй! Шевелись, лентяй!
— Так, — трактирщик хлопнул себя по лбу. — Что-то мне это напоминает.
— Не одно ли письмо, о котором вы забыли? — заметил Мерри.
— Ох, мистер Брэндибак! И не напоминайте! Так, с мысли сбили... Вот! Помянул Ноба и вспомнил о конюшне. У меня ваша собственность ожидает хозяев. Пони, которого вы купили у Билла Ферни, если ещё помните его. Вернулся, представьте себе! Страшный, как бродячий пёс, кожа да кости. Но живой. Ноб за ним присматривает.
— Билл?! — воскликнул Сэм. — Что бы Гаффер ни говорил, я удачливый! Все желания исполняются. Где же он?
Сэм не лёг спать, пока не проведал пони.
Весь следующий день путешественники провели в Бри, что позволило Баттербуру поправить свои дела. Все страхи пали перед чувством любопытства, и едва ли не весь городок прибыл в трактир. Хоббиты исполнили свой долг только к вечеру, посетив наконец Общую Залу и ответив на вопросы. Память у местных оказалась крепкой, и Фродо не раз спрашивали, написал ли он свою книгу.
— Рано ещё. Я собираюсь домой приводить в порядок черновики.
Он объяснил, что касаться его книга будет, большей частью, „событий далёкого юга“, но обещал уделить внимание и происшествию в Бри, „чтобы привнести живость в сюжет“.
Молодой парень вдруг попросил спеть, но разговор оборвался так внезапно, что и он притих, не решившись повторять просьбу. В Общей Зале явно не ждали ещё одной порции непредвиденных событий.
И действительно, события не происходили в Бри, пока путешественники оставались в городке. Всё же на следующее утро после обмена новостями они собрались выехать рано, хотя дожди и не проходили. Хоббиты хотели достигнуть Шира в один долгий переход до темноты. Жители Бри собрались на улице проводить их с самым лучшим за весь год настроением. Те, кто не успел рассмотреть чужеземцев в полном боевом порядке, не переставали удивляться. Вокруг белобородого кудесника словно свет струился сквозь обширный плащ, а хоббиты сильно напоминали странствующих рыцарей из старых сказок. Даже поднимавшие на смех известие о Короле люди подумали, что доля правды в нём всё-таки есть.
— Доброго вам пути, и хорошего ужина дома! — пожелал им Баттербур. — Я должен предупредить, что, насколько нам известно, в Шире не всё есть так, как было. Говорят, совсем не так, как было. Одно цепляет другое, но я слишком занят собственными неурядицами. Смею лишь добавить, что вы, судя по виду, стали способны привести в порядок всё, что требует сильной руки. Удачи вам! Приезжайте ко мне чаще.
Попрощавшись, они выехали в западные ворота. Билл, как обычно, был нагружен большей частью сумок, но бежал рядом с Сэмом без неудовольствия.
— Интересно, на что намекал Барлиман? — спросил Фродо.
— Догадываюсь, — ответил Сэм мрачно. — Кое-кто срубил деревья, а моего старика выгнал из Бэгшот Роу. Я должен бы возвращаться скорее.
— В Южной Четверти, должно быть, случилась настоящая беда, — сказал Мерри. — Судя по дефициту табака.
— Что бы ни произошло, — добавил Пиппин, — Лото будет в самой гуще.
— Ну, глубоко, но не в гуще, — возразил Гандальф. — Вы упустили Сарумана из виду. Он заинтересовался Широм гораздо раньше, чем Мордор.
— С тобой мы быстро наведём порядок, — сказал Мерри.
— Я с вами пока, — ответил кудесник. — В Шир я не приеду. Вы до сих пор не догадались, почему я вас взял в путешествие? Теперь вы должны сами о себе заботиться. Моё время истекло, я перестаю организовывать, укреплять и помогать. Вы выросли уже настолько, что не нуждаетесь в помощи. Я больше за вас не беспокоюсь.
Кстати, если вам интересно знать, я уже почти сворачиваю в Старый Лес. Нужно мне очень долго говорить с Бомбадилом. Столько, сколько я никогда ещё с ним не беседовал. Он скоро здесь обомшеет в спокойствии, а я летел всё время, словно камень с горы. Теперь я выкатываюсь на равнину, умеряю бег, и появляется свободное время.
Вскоре показался тот кусок Восточной Дороги, где хоббиты прощались с Томом. Они почти ожидали встретить его, но вокруг не было и признака Старейшего. Курганы покрылись туманом, а Лес вдали — мутной пеленой. Фродо пристально посмотрел на юг.
— Так хотел бы снова его повидать! Как он, интересно поживает?
— Прекрасно, как и всегда, — ответил Гандальф. — Никем не обеспокоенный, да и не интересующийся нашими путешествиями, кроме, может быть, встречи с Энтами. Наверное, у вас случится ещё время его навестить, но сейчас советую вам спешить домой, пока не закрыли ворота. А то не сможете перейти Мост.
— На Дороге нет ворот, — ответил Мерри, — как тебе известно. Есть Ворота Бакленда, но я могу въехать в них в любое время.
— Не было ворот, ты имеешь в виду, — отозвался Гандальф. — Не было — так появятся. И даже войти в Бакленд может оказаться нелегко. Но вы, конечно, всё приведёте в порядок. До свидания, друзья. Не прощаюсь! Только До Свидания!
Быстрокрыл перемахнул придорожный ров и унёсся в Курганы, словно ветер. Гандальф выкрикнул последние слова и пропал.
— Ну, мы вышли вчетвером, вчетвером и возвращаемся, — сказал Мерри. — Всех оставили, одного за другим. Словно рассеивающийся сон.
— Нет, — заметил Фродо. — Я, скорее, наоборот засыпаю.
