Глава IX. Под вывеской „Гарцующий Пони“
Бри — главная деревня в Бри, небольшой обитаемой области, похожей на островок, затерянный среди обширных пустошей. Кроме неё самой тут расположены Стэдл — на другой стороне холма, Комб — в глубокой долине немного восточнее, и Арчет по соседству с Четским Лесом. Вокруг этих деревень и Холма Бри полоса полей и редколесья шириной всего лишь несколько миль.
Люди, живущие в Бри, плотные и довольно низкого роста, волосы у них рыжевато-кирпичного цвета. Они весёлого нрава и независимы, не принадлежат никому, кроме себя самих; при этом приветливы и более дружны с Хоббитами, Гномами, Эльфами и другими народами такого сорта, нежели были (или остаются) с другими племенами Большого Народа. Согласно легендам, они были здешним коренным населением, потомками первых из Людей, когда-либо отправлявшихся на запад Средиземья. Немногие из них пережили неспокойные Древние Времена; но когда Короли вернулись из-за Великого Моря, Люди Бри всё продолжали жить на своём месте, и остаются там до сих пор, когда память о Королях уже давно исчезла, как прошлогодняя трава.
В те времена другие Люди не селились так далеко на западе, а жили, самое ближнее, в ста лигах от Шира. Тем не менее, в пустошах вокруг бродило таинственное Племя. В Бри их называли вежливо Стражниками, если не прямо Бродягами, а о происхождении ничего не знали. Они выше ростом и темнее волосами, нежели жители Бри. Считали, что Стражники наделены необычайными способностями: слышать и видеть многое, а также понимать зверей и птиц. Странствовали они куда желали, чаще на юг и восток, чуть ли не до самых Туманных Гор. Теперь Стражников осталось мало, и встречали их редко. Появляясь в Бри, они рассказывали вести из дальних стран и странные забытые легенды, которые местные жители слушали с большим интересом, но при этом особенно со Стражниками не дружили.
Также на земле Бри жило довольно много семей хоббитов, и их дома признаны древнейшими, известными много раньше, чем Хоббиты пересекли Брендивейн и заселили Шир. В основном они жили в Стэдле, а в самом Бри жилища хоббитов располагались на склоне Холма выше домов людей. Большой Народ и Малый Народ, как они называли друг друга, жили очень дружно; конечно, делали они всё по-своему, но и Люди, и Хоббиты признавали друг друга неотъемлемой частью Народа Бри. Такое необычное (но прекрасное) добрососедство не встречалось больше нигде в мире.
Народ Бри, что Большой, что Малый, не путешествовал, интересуясь более всего лишь делами своих четырёх деревень. Время от времени хоббиты из Бри посещали Бакленд или Восточную Четверть; граничные их земли не дальше, чем в одном дневном переходе от Шира, но хоббиты оттуда редко посещали Бри. Иногда баклендец или какой-нибудь предприимчивый Тук добирался до Трактира, оставался там на ночь или две, но даже такие случаи теперь редчали. Ширцы относились к хоббитам из Бри, да и ко всем, кто жил за пределами Шира, как к Чужакам, очень мало ими интересовались, считая их глупыми и нескладными. Возможно, на Западе мира в те времена было рассеяно гораздо больше настоящих Чужестранцев, чем считали в Шире. Некоторые были, несомненно, просто бродяги, готовые выкопать нору на любом склоне и оставаться там ровно столько, сколько место их устраивало. Но, по крайней мере, в Бри хоббиты были достойные и процветали, и не считались деревенщинами больше, чем их родичи в Шире — ведь хоббиты ещё не успели забыть времена, когда движение между Широм и Бри было интенсивное. И, несомненно, в крови Брэндибаков была некоторая доля родства с жителями Бри.
Поселение Бри состоит из сотни каменных домов Большого Народа, гнездящихся по склону холма выше Дороги, окна их смотрят на запад. В эту же сторону от холма больше чем на половину окружности выступает глубокий ров с прочной оградой, пересекающей Дорогу. Там, где она пронзает ограду, сделаны большие ворота. С южного угла, где Дорога вытекает из деревни, поставлены вторые ворота. Что одни, что другие ворота заперты после заката; прямо внутри их устроены сторожки.
На Дороге, где она изгибается вправо, обходя подножие холма, стоит большой трактир, построенный в незапамятные времена, когда ещё на дорогах было интенсивное движение. Бри стоит на перекрещении путей; древняя дорога начинался прямо за рвом у западной окраины и в прежние времена Люди и прочие народы много по ней ездили. „Это странно, словно Новость из Бри“, — до сих пор говаривают в Восточной Четверти, и поговорка эта осталась со времён, когда в трактире можно было услышать вести с севера, востока и юга, ну а хоббиты из Шира гораздо чаще туда ходили, чтобы слушать. Северные земли с тех пор опустели, а Северная Дорога, никому не нужная, заросла травой и стала называться Зелёной.
Трактир в Бри, тем не менее, остался, а трактирщик всё такое же важное лицо. Дом его — место сбора праздных, охочих до разговоров и любопытных жителей (и Больших и Малых) со всех четырёх деревень; также место отдыха Стражников и других бродяг и путешественников (большей частью это Гномы), проходящих по Восточной Дороге к Горам и обратно.
Уже давно стемнело, и зажглись ярко-белые звёзды, когда Фродо и его спутники подошли к перекрёстку Зелёной Дороги. Приблизившись к Западным воротам, они застали их закрытыми, но перед дверью сторожки сидел человек. Он в удивлении вскочил и вытащил фонарь.
— Что вам нужно, и откуда вы? — грубовато спросил сторож.
— Мы направляемся в здешний трактир, — ответил Фродо. — Мы путешествуем на восток и не можем продолжать путь ночью.
— Хоббиты! Четверо! И что ещё любопытнее, из Шира, судя по выговору, — пробормотал охранник словно самому себе. Некоторое время он довольно мрачно смотрел на них, а потом медленно открыл ворота.
— Редковато мы видим народ Шира на Дороге ночью, — продолжил сторож, когда путники ненадолго задержались у его двери. — Извините за вопрос, что за дела у вас восточнее Бри? И мне хотелось бы знать ваши имена.
— Имена наши, да и дела, не стоит обсуждать здесь, — ответил Фродо, которому не понравился то ли вид стражника, то ли его тон.
— Имена и дела ваши, несомненно; однако, моё дело — спрашивать, особенно после заката.
— Мы хоббиты из Бакленда, имеющие прихоть, путешествуя, остановиться в здешнем трактире, — встрял Мерри. — Я мистер Брэндибак. Достаточно ли этого? Говорят, в Бри приветливы к путешественникам.
— Ладно, ладно! Всё в порядке. Никого не хотел оскорбить. Всё же возможно, что гораздо больше народа, чем старый Гарри с Ворот, будут задавать вопросы. Порой странные попадаются вокруг люди. В „Пони“ вы, верно, будете одними из немногих желанных гостей.
Охранник пожелал им доброй ночи; Фродо в свете лампы видел, что он рассматривает их с любопытством. Когда хоббиты отъехали немного, ворота захлопнулись, и они вздохнули с облегчением. Фродо не мог объяснить себе подозрительности этого человека; к тому же, не спрашивал ли кто уже о компании путешествующих хоббитов? Неужели Гандальф? Возможно, он прибыл, пока они задержались в Лесу и на Курганах. Но что-то в этом охраннике, да и в голосе его, его настораживало.
Какой-то человек пристально смотрел за хоббитами некоторое время, потом зашёл обратно в дом. Едва он обернулся, как тёмная фигура перелезла через ворота и растворилась среди теней деревенской улицы.
Пологим подъёмом хоббиты, миновав несколько отдельных домов, въехали во двор трактира. Дома были для них непривычно большие и необычного вида. Сэм посмотрел на трёхэтажный трактир со множеством окон и упал духом. Он уже успел представить себе встречи с гигантами выше деревьев, и с другими, ещё более жуткими созданиями в течение их путешествия; теперь же ему хватило и впервые увидеть Людей и их высокие дома; этого оказалось даже несколько с лишком для вечера изматывающего дня. Сэм вообразил осёдланных чёрных лошадей в тенях двора и Чёрных Всадников, глядящих из неосвещённых верхних окон.
— Мы, конечно, не останемся здесь на ночь, сэр? — воскликнул он. — Если здесь есть хоббиты, почему бы не поискать кого-нибудь, кто пожелает приютить нас? И будет гораздо больше похоже на дом.
— Что же тебе трактир? — сказал Фродо. — Его посоветовал Том Бомбадил. Я думаю, внутри будет по-домашнему.
На самом деле и снаружи трактир кажется приятным местом, особенно для привычных глаз. Поставленный на полке, вырытой в пологом склоне, фасадом он смотрит на Дорогу, а два крыла уходят назад, и задние окна третьего этажа вровень с землёй; во двор меж крыльев здания открывается широкая арка. Слева от арки большая дверь с несколькими широкими ступенями перед ней, и из-за порога льётся свет. Над аркой фонарь, рядом с ним покачивается на ветру большая вывеска: толстый белый пони вскинулся на дыбы. Над дверью белой краской ровными буквами написано: „ГАРЦУЮЩИЙ ПОНИ, Барлиман Баттербур“. Сквозь плотные занавески из многих нижних окон пробивался свет.
Пока хоббиты стояли снаружи, в трактире кто-то затянул весёлую песню, к нему присоединились слившиеся в хор радостные голоса. С этим обнадёживающим известием путники тронули пони с места. Песня завершилась взрывом смеха и аплодисментами.
Въехав в арку, путники оставили лошадей во дворе и поднялись на крыльцо. Фродо шёл впереди и чуть не столкнулся с невысоким толстым лысым Человеком. Он спешил проскочить из одной двери в другую, балансируя подносом, полным кружек.
— Не могли бы... — начал Фродо.
— Минуточку! — нетерпеливо крикнул тот через плечо, исчезая в облаке дыма, сотрясаемом гулом голосов. Тут же Человек вернулся, вытирая руки о белый фартук.
— Добрый вечер, маленький господин! — красное лицо его склонилось поближе. — Что вам угодно?
— Кровати для четверых и стойла для пяти пони. Вы мистер Баттербур?
— Верно! Зовут меня Барлиман. Барлиман Баттербур к вашим услугам. Прибыли из Шира, не так ли? — трактирщик неожиданно хлопнул себя по лбу, словно стараясь что-то припомнить, и воскликнул. — Хоббиты из Шира! Что-то мне это напоминает! Назовитесь, пожалуйста!
— Мистер Тук, мистер Брэндибак, — представил Фродо. — Это Сэм Гамджи. Меня зовут Андерхилл.
— Так-так! — мистер Баттербур защелкал пальцами. — Опять забыл! Когда будет время, вспомню. Просто с ног сбиваюсь. Но, несомненно, я сделаю всё, что можно. Нечасто теперь прибывает из Шира целая компания. Вернее сказать, никогда. И было бы очень стыдно не устроить вас поудобнее. Но этим вечером в доме столь много народу, сколько не бывало здесь уже давно. Всегда сушь или ливень, но никогда не каплет, как говорят в Бри.
— Эй! Ноб! — крикнул трактирщик погромче. — Где ты там копаешься? Ноб!
— Уже бегу, сэр! — из двери выкатился хоббит, с интересом глядя на путешественников.
— Где Боб? — спросил хозяин. — Не знаешь? Так найди! И быстрее! У меня не шесть ног, и не шесть глаз тоже! Скажи Бобу, что нужно поставить в стойла пять пони. И пусть найдёт комнату.
Ноб улыбнулся, подмигнул хоббитам и убежал.
— Так, что я хотел сказать? — продолжил мистер Баттербур, держась за лоб. — Одно цепляется за другое, так сказать. Я очень занят сегодня, голова кругом идёт. Целая компания прибыла вчера с юга по Зелёной Дороге, что само по себе уже необычно. Потом отряд Гномов, направляющихся на запад, явился этим вечером. А теперь вы. Не будь вы хоббиты, сомневаюсь, что нам удалось бы найти вам комнату. Но есть в северном крыле одна или две, сделанные специально для хоббитов, когда ещё строили трактир. На нижнем этаже, как вы любите, с круглыми окнами и всем прочим. Надеюсь, вам понравится. Несомненно, надобен ужин. Так что он будет настолько быстро, как возможно. А теперь следуйте за мной!
Хозяин провёл их коротким коридором и распахнул дверь.
— Вот небольшое и уютное помещение! Надеюсь, вам будет удобно. А теперь извините, но я так занят! Поговорить нет времени, надо бежать. Тяжело для одной пары ног, зато никогда не ослабею... Я загляну к вам позже. Если что-то потребуется, звоните в колокольчик, придёт Ноб. Если не придёт, звоните ещё и кричите!
В конце концов велеречивый трактирщик ушёл, оставив путников в некотором замешательстве. Казалось, он способен болтать без конца, как сильно ни был бы занят. Комната действительно оказалась небольшой и уютной. В очаге горел яркий огонь, а перед камином стояло несколько низких и удобных стульев. На покрытом белой скатертью круглом столе — большой колокольчик. Ноб, хоббит-слуга, прибыл прежде, чем они успели позвонить. Принёс свечи и поднос с тарелками.
— Будете пить, господа? Пока готовят ужин, я покажу вам ваши спальни.
Путники умылись и выпили уже по полкружки пива, когда опять появились мистер Баттербур и Ноб. Они накрыли на стол: суп, холодное мясо, пирог с черникой, свежий хлеб и масло, и мягкий ещё сыр — хорошая еда, совсем как в Шире, в самый раз для того, чтобы развеять все опасения Сэма (уже порядком рассеянные прекрасным пивом).
Трактирщик обежал комнату, осмотрел, всё ли в порядке, и приготовился уйти. В дверях добавил:
— Не знаю, присоединитесь ли вы к компании после ужина. Возможно, сразу же ляжете спать. Но всё-таки мы будем рады. Нечасто появляются у нас Чужестранцы — извините, гости из Шира. Мы всегда рады послушать новости, какую-нибудь интересную историю или песню. Так что, как пожелаете! Звоните, если что-то потребуется!
Путешественники так оживленно себя чувствовали и были в таком хорошем настроении после ужина (длившегося три четверти часа без излишних разговоров), что Фродо, Пиппин и Сэм решили присоединиться к компании в зале. Мерри сказал, что это вздор.
— Я тихо посижу здесь у огня, а потом, может быть, выйду подышать свежим воздухом. Не забывайте, что хотя вы ускользнули тайно, остаётесь ещё на большой дороге и не так уж далеко от Шира!
— Хорошо! — ответил Пиппин. — И будь осторожен сам! Не потеряйся. Безопаснее внутри дома.
Трое отправились в большой зал трактира; там было много самого разнообразного народа, как заметил Фродо, когда глаза его привыкли к свету. В основном светил огонь в камине, потому что три лампы, свисающие с балок потолка, горели тускло и наполовину скрывались в дыму. Барлиман Баттербур стоял у очага, разговаривая с компанией Гномов и одним-двумя необычного вида людьми. На скамьях сидели другие: люди из Бри, местные хоббиты (все беседовали между собой), несколько Гномов и другие — лишь смутными силуэтами виднеющиеся в тени и по углам.
Едва Ширцы вошли, как раздался хор приветствий от жителей Бри. Другие путешественники, особенно те, кто пришли с Зелёной Дороги, рассматривали хоббитов с любопытством. Хозяин представил их, правда, так быстро, что хоббиты, запомнив множество имён, не всегда были уверены, кому они принадлежат. Люди Бри носили имена растительные (и для Ширцев довольно странные): Рашлайт, Гоутлиф, Хетертоуз, Эплдор, Фистлвул и Ферни. Некоторые хоббиты носили похожие фамилии. Магворты, например, казались многочисленными. Но у большинство хоббитов оказались исконные имена: Бэнкс, Брокхауз, Лонгхоул, Сэндхивер, Таннелли и прочие, которые известны и в Шире. И несколько Андерхиллов были из Стэдла, которые представить себе не могли однофамильца и одновременно неродственника, приняв Фродо за давным-давно пропавшего кузена.
Хоббиты Бри оказались дружелюбны, но любопытны; вскоре Фродо пришлось дать некоторые объяснения своим делам. Он сказал, что интересуется историей и географией (при этом многие закивали головами, хотя это слово малоизвестно в диалекте Бри). Пояснил, что подумывает написать книгу (вызвав тихое изумление) и со своими друзьями собирает сведения о хоббитах вне Шира, особенно в восточных землях.
При этом разразился целый хор голосов. Если бы Фродо действительно собирался написать книгу, при этом имея побольше ушей, чем у обычных хоббитов, то получил бы материала на несколько глав за несколько минут. А если оказалось бы недостаточно, и полный список тех, к кому обратиться за дальнейшими сведениями, начиная прямо со „старины Барлимана“. Но немного спустя, поскольку Фродо вроде бы не намеревался писать здесь и сейчас, гости вернулись к расспросам о том, что произошло в Шире. Фродо не стремился общаться, и скоро остался один в углу, присматриваясь и прислушиваясь.
Люди и Гномы в основном говорили о событиях, произошедших в далёких странах, и вести их теперь казались очень знакомыми. Дурные времена наступали на юге; пришлецы с Зелёной Дороги, казалось, подыскивали себе место, где можно поселиться в мире и покое. Жители Бри, конечно, обладали чувством сострадания, но не могли принять большое число чужеземцев в свой маленький край. Один из путников, косоглазый и не очень приятный с виду, предсказывал, что всё больше и больше Людей в ближайшем будущем пойдут на север.
— Если для них не найдётся жилья, они его сами найдут. Все имеют право жить, — говорил он довольно громко. Местным жителям такая перспектива не понравилась.
Хоббиты не обращали на разговоры большого внимания, пока это их не касалось. Большой Народ вряд ли будет просить убежища в норах хоббитов. Больше их интересовали Сэм и Пиппин, которые с некоторых пор ощутили себя как дома, весело пересказывая ширские происшествия. Пиппин вызвал бурю смеха, рассказав об обрушении крыши Главной Норы в Майкл Дельвинге; Уилла Уитфута, Главу Шира и при этом самого толстого хоббита Восточной Четверти, засыпало мелом, и он вылез из кучи, похожий на обсыпанное мукой печёное яблоко. Однако несколько вопросов заставили Фродо чувствовать себя неудобно: один местный, вероятно, бывавший в Шире несколько раз, желал бы узнать, где живут Андерхиллы и с кем они состоят в родстве.
Неожиданно Фродо заметил, что к разговору внимательно прислушивается странный на вид немало пострадавший от непогоды Человек, сидящий в тени около стены. Перед ним стояла большая кружка, и курил он трубку с длинным мундштуком, украшенным причудливой резьбой. Сидел он, далеко вытянув ноги в высоких сапогах из мягкой кожи, некогда красивых, но сильно изношенных и заляпанных грязью. Завернувшись в дорожный плащ из плотной тёмно-зелёной ткани, он, несмотря на жару, накинул капюшон, скрывавший лицо. Сквозь тень блестели глаза.
— Кто вон тот? — спросил Фродо, когда представился случай шепнуть мистеру Баттербуру. — Вы его не представили.
— Его? — трактирщик скосил глаз, не поворачивая головы, и зашептал в ответ. — Я не знаю. Он из Бродяг, Стражников, как мы их называем вежливо. Мало говорит, хотя может рассказать редкостные истории, если в настроении. Исчезнет то на месяц, то на год — и снова объявится. Частенько заходил этой весной, но летом я его вообще не видел. Настоящее его имя я не знаю, но у нас его зовут Странником. Он ходит быстро, всю округу мерит своими длинными ногами, никому не говоря, к чему такая спешка. Но ни Восток, ни Запад нас не касаются, так говорят в Бри — то есть ни Стражники, ни Шир, не в обиду вам будь сказано. Забавно, что вы о нём спросили...
Тут трактирщика вызвали принести больше эля, и последняя его реплика осталась необъяснённой.
Теперь Фродо заметил, что Странник на них смотрит так, словно слышал или догадался о большей части сказанного. Жестом и кивком он подозвал Фродо. Когда тот приблизился, человек откинул капюшон. Волосы у него оказались тёмные, но с сединой, лицо — бледное и спокойное, и глаза серые и проницательные.
— Меня зовут Странник, — начал он негромко. — Приятная встреча, господин... Андерхилл, если старина Баттербур верно назвал вас.
— Да, — бесстрастно ответил Фродо. Далеко не уютно ему было под острым взглядом незнакомца.
— Что ж, господин Андерхилл, — продолжал Странник, уже не делая ударения на фамилии, — на вашем месте я бы придержал языки своих спутников. Пиво, огонь, случайная добрая встреча, конечно, приятны, но здесь не Шир. Всякие вокруг бродят люди. Обдумайте мои слова, — добавил он, криво улыбнувшись, когда Фродо присмотрелся. — И более чем странные путешественники прибыли в Бри чуть позднее вас, — продолжал Странник, вглядываясь хоббиту в лицо.
Фродо обернулся, но промолчал; Странник также не шевелился. Хоббит внимательно присмотрелся к Пиппину. С ошеломлением Фродо заметил, что этот молодой смехач Тук, воодушевлённый успехом истории с толстяком Главой Майкл Дельвинга, теперь излагает подробности Прощальной Вечеринки Бильбо. Пиппин уже начал подражать Речи, приближаясь к необыкновенному Исчезновению.
Фродо забеспокоился. Для большинства местных хоббитов это только безвредная смешная история о чудаках, живущих за Рекой; некоторые же (старый Баттербур, например) знают кое-что, возможно, слышали некоторые разговоры об исчезновении Бильбо. Это напомнит об имени Баггинс, особенно, если в Бри уже осведомлялись о нём.
Фродо недоумевал, что делать. Пиппин уже настолько вдохновился всеобщим вниманием, что стал забывать об опасности. Вдруг он в запале расскажет о Кольце! И это будет поистине гибельно.
— Лучше предпринять что-нибудь скорее! — прошептал Странник.
Фродо вскочил на стол и заговорил, отвлекая внимание от Пиппина. Некоторые усмехнулись, глядя на Фродо, и захлопали в ладоши, решив, что мистер Андерхилл принял изрядную порцию эля.
Вдруг Фродо почувствовал себя очень глупо, к тому же, по привычке, во время речи, он перебирал содержимое карманов. Нащупав Кольцо на цепочке, он ощутил необъяснимое желание надеть Кольцо и исчезнуть из нелепой ситуации. Впрочем, мысль казалась пришедшей извне, от кого-то в комнате. Фродо воспротивился искушению, зажал Кольцо в кулаке, словно стараясь совладать с ним, чтобы оно не убежало и не напроказило. Во всяком случае, оно его не вдохновляло. Фродо проговорил „несколько приличествующих положению слов“, как сказали бы в Шире:
— Мы все рады вашему хорошему приёму, и я отважусь сказать, что наш краткий визит поможет возобновить старинные дружеские связи между Бри и Широм, — тут он запнулся и откашлялся. Теперь все в комнате смотрели на него.
— Песню! — выкрикнул хоббит.
— Песню! Песню! — поддержали остальные. — Спой нам что-нибудь новенькое, что мы ещё не слышали!
Секунду Фродо мешкал. Затем от отчаяния запел смешную песенку, которая весьма нравилась Бильбо (тот ею и гордился, поскольку сам придумал слова). Сюжет её о трактире, возможно, поэтому она и пришла Фродо на ум. Как правило, теперь помнят всего несколько слов. Вот её текст полностью:
(текст шуточной песни о трактире)
Последовали долгие и громкие аплодисменты. У Фродо был хороший голос, а песня понравилась гостям.
— Где старина Барли? Он должен это услышать. Боб научит своего кота играть на скрипке[1], и мы будем танцевать.
Гости потребовали больше эля и закричали:
— Ещё раз! Начинай заново!
Они дали Фродо ещё кружку, и он снова начал петь; многие тут же присоединились, ибо мелодия была общеизвестна, а слова легко запоминались. Теперь Фродо был очень доволен собой. Начав подпрыгивать по столу, он, во второй раз достигнув строки о „корове, перепрыгнувшей Луну“, подскочил чересчур высоко. Фродо приземлился на поднос с полными кружками, поскользнулся и скатился со стола с грохотом и стуком. Вокруг уже раскрыли рты, чтобы вдоволь посмеяться, да так и умолкли. Певец растворился. Исчез, словно провалился сквозь пол, не оставив дыры!
Местные хоббиты ошеломлённо смотрели друг на друга, потом повскакали на ноги и стали звать Барлимана. Все отшатнулись от Сэма и Пиппина, и они оказались одни в уголке под мрачными и подозрительными взглядами. Теперь многие посчитали их спутниками странствующего с непонятной целью волшебника, владеющего неизвестными силами. Один же смуглый местный житель рассматривал их с наигранно умным, но, тем не менее, понимающим видом, и взгляд его был путникам очень неприятен. Теперь он выскользнул в дверь вместе с косоглазым южанином, с которым много шептался весь вечер. Гарри с Ворот вышел сразу же за ними.
Фродо чувствовал себя по-дурацки. Не зная, что делать, он прополз под столами в тёмный угол, где по-прежнему неподвижно сидел Странник, ничем не выказывая своих мыслей. Фродо прижался к стене и снял Кольцо. Как оно оказалось на пальце? Хоббит только предположил, что сжимал его в руке, пока пел, а потом оно само наделось на палец, когда Фродо дёрнул рукой, стараясь удержать равновесие. На мгновение он предположил даже, что Кольцо само сыграло с ним злую шутку, пытаясь обнаружиться, скомандовать кому-то в комнате. Вышедшие из трактира Люди Фродо не нравились.
— Ну, что же? — произнёс Странник. — И что же вы сделали? Хуже всего, что могли разболтать ваши приятели! Наступили прямо в капкан. Или, смею сказать, сунули палец?
— Не понимаю, о чём вы? — Фродо был ошеломлён и раздражён.
— Ещё как понимаете, — продолжил Странник. — Подождём, пока шум уляжется, и тогда я думаю спокойно поговорить с вами, мистер Баггинс.
— О чём? — спросил Фродо, не обратив внимания на своё имя.
— Кое-что важное есть... для нас обоих, — ответил Странник, глядя ему в глаза. — Да, можно получить некоторые преимущества.
— Хорошо, — сказал Фродо, стараясь казаться ещё не убеждённым. — Поговорим позже.
Тем временем у камина разгорался спор. Мистер Баттербур, прибежав откуда-то, теперь старался выслушать одновременно несколько противоречащих друг другу отчётов.
— Я видел его, мистер Баттербур, — говорил хоббит, — а потом не видел. Он просто растворился в воздухе.
— Не может такого быть, мистер Магворт, — с расстановкой ответил в недоумении трактирщик.
— Ещё как! — заспорил Магворт. — Я же понимаю, что говорю!
— В чём-то здесь ошибка, — покачал головой Баттербур. — Это уж слишком, чтобы мистер Андерхилл растворился в воздухе или даже в дыму, что более вероятно в этой комнате.
— А где же он теперь? — послышалось несколько голосов.
— Откуда я знаю? Пока он платит по утрам, пусть ходит где угодно. Есть ведь мистер Тук, и он не исчез.
— Ну, я знаю, что видел то, что ничего не видел, — упрямо повторил Магворт.
— Я говорю, что здесь ошибка, — повторил Баттербур, подхватив поднос с битой посудой.
— Конечно, ошибка! — сказал Фродо. — Никуда я не исчезал. Вот я перед вами! Просто я говорил со Странником в углу.
Он выступил к свету очага, но гости отпрянули в ещё большем замешательстве. Их не удовлетворило и объяснение, что после падения он быстро прополз под столами. Большинство хоббитов и местных людей теперь в раздражении уходили, не желая больше подобных развлечений. Один-двое недобро посмотрели на Фродо и ушли, о чём-то перешёптываясь. Гномы и двое-трое пришлых Людей, поднявшись с мест, попрощались с хозяином, но не с Фродо и его друзьями. Вскоре в зале не осталось никого, кроме Странника, незаметно сидевшего у стены.
Мистер Баттербур не казался расстроенным. Он верно рассчитывал, что трактир будет полон много ночей вперёд, пока этот странный случай не обсосут до косточек.
— И что же вы делаете, мистер Андерхилл? Пугаете моих посетителей и бьёте посуду своими трюками.
— Извините, что устроил такой разгром. Уверяю вас, я не специально. Очень неудачно получилось.
— Хорошо, мистер Андерхилл! Но говорю на следующий раз: если соберётесь опять прыгать или показывать фокусы, предупредите гостей, и меня тоже. Здесь довольно подозрительно относятся ко всему из ряда вон выходящему, таинственному, так сказать; и не сразу мы принимаем такие происшествия за простую случайность.
— Обещаю, мистер Баттербур, что больше не буду делать ничего подобного. К тому же, пора идти спать. Нам нужно выйти рано. Вы присмо́трите, чтобы пони были готовы к восьми часам?
— Прослежу. Но прежде чем вы отправитесь спать, я хотел бы поговорить с вами наедине, мистер Андерхилл. Я вспомнил, что должен был вам передать... Надеюсь, это не будет некстати. Сначала я прослежу кое за чем, а потом, если будет удобно, приду в вашу комнату.
— Разумеется! — ответил Фродо. Он был немного обескуражен: сколько же перед сном предстоит ему бесед наедине, и с чем они будут связаны? Неужели все эти люди объединились против него? Даже простое лицо старого Баттербура стало казаться маской, скрывающей тёмные замыслы.
[1] в английском сознании выражение „когда кот сыграет на скрипке“ сродни русскому „когда рак на горе свистнет“ (прим. перев.)
